Подмосковные заключённые голосуют «душой и сердцем»: их признания очень удивили

Никите Д. — 31 год, 27 месяцев своей жизни он провёл в Следственном изоляторе. Сначала шло следствие, теперь в ожидании суда. Хотя по закону и положено не больше полутора лет, но…

Находясь за решеткой, Никита двумя руками голосует «за» поправки к Конституции. Он говорит, что верит: они изменят Россию к лучшему.

Спецкор «МК» присутствовал на голосовании в качестве правозащитника и члена Общественной наблюдательной комиссии Московской области, и посмотрел, как подмосковные заключённые выполнили свой гражданский долг и получили ручки в подарок.

Фото УФСИН России по Московской области.

Мы беседуем с Никитой через стекло в комнате для краткосрочных свиданий, там же где и адвокаты в периодически эпидемии работают со своими подопечными.

Своеобразный «экзитпол» после того, как парень сделал свой выбор. Интересуемся условиями содержания: «претензий нет, все нравится», и вообще — насколько осознанно он отдал голос. Нас разделяет не только непробиваемое стекло, но и защитные маски — у каждого своя. Поэтому я не вижу эмоций на лице Никиты, возможно, он даже улыбается. Он честно отдал долг родине. Так же,  как остальные 131 проголосовавший заключённый ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Московской области — это в Ногинске.

Отказавшихся волеизъявляться здесь нет. Собственно, люди, находящиеся в местах лишения свободы, но ещё не осуждённые, в большинстве случаев ходят на любые выборы за решёткой, какое-никакое, а развлечение.

Тем более сейчас, когда все СИЗО и колонии живут в режиме строгих санитарно-эпидемиологических ограничений.

Каждому проголосовавшему дают ручку в подарок. Все равно она индивидуального использования, так же, как перчатки и маски. Антисептиком на ладони — и можно заходить, наблюдать.

В избирательный участок в этом СИЗО переоборудован медицинский кабинет. Что весьма символично в нынешних условиях всеобщего карантина. Стены и больничная кушетка, и решетка, за которой стоит кушетка, все стерильно белого цвета.

Правозащитникам дополнительные СИЗы не нужны — мы надели маски и перчатки, бахилы на ноги, сразу как вошли в здание СИЗО.

Выясняется, что сегодня в Ногинске голосуют последние оставшиеся камеры. Большинство заключённых уже отстрелялись, процесс идёт с 25 июня. Проголосовали даже нарушители режима, сидящие в карцере.

Фото УФСИН России по Московской области.

Вообще — это очень удобно, когда голосование продолжается несколько дней. Не знаю, как на свободе, а в системе ФСИН все подчинено строгому распорядку и регламенту, рассортировать голосующих, чтобы люди не мешали друг другу, соблюдали социальную дистанцию, практически искусство. И резерв по времени, который впервые дал столь длительный период голосования, пришёлся весьма кстати.

— Вот ваш листок для голосования. Возьмите ручку и пройдите в любую кабинку.

— Фамилия…

Все очень чётко. Поставил нужную галочку, отнёс листок в урну, руки за спину — свободен. Вернее, как раз наоборот.

— Фамилия.

Скажу честно, я была несколько иного мнения о том, как отдадут свои голоса люди, попавшие под каток системы.

Не всегда невиновные, но все же…

У Никиты Д. «народная» статья — 228 ч. 4, особо тяжкое преступление, производство, распространение и сбыт наркотиков. Срок — первый, но грозит от 10 лет лишения свободы. Сначала в их преступной группе было тринадцать человек, осталось двое. Остальных выделили в отдельное производство. Поэтому все так и тянется, два с лишним года, из-за этих формальностей, теперь вот ещё и коронавирус, суды долго не работали, а время идёт, мне кажется, можно сойти с ума от того, что ничего не происходит.

В тюремной библиотеке за это время Никита прочитал все книжки. Особенно полюбил Дюма. А последние несколько недель тщательно изучал поправки к Конституции. Брошюры с их кратким изложением, как и положено, лежат в каждой камере.

— Мне поправки кажутся вполне нормальными, — пожимает плечами мой собеседник. — Ничего против них я не имею.

— А как насчёт того, что теперь, если вы вдруг решите подать в ЕСПЧ, к примеру, на несправедливость нашего правосудия, то не сможете этого сделать?

«Не совсем правильно сформулировано, Екатерина, — поправляют коллеги. — Речь идёт о приоритете национального права над международным».

— Ну да. Как вы относитесь к приоритету национального права в отношении лично вас? Вот вы находитесь в СИЗО уже 27 месяцев, хотя по закону положено не больше 18, — снова переспрашиваю я Никиту.

Фото УФСИН России по Московской области.

— Хорошо отношусь. Меня будет судить суд присяжных, ему я верю.

28-летний Максим Т., с кем мы  также переговорили, аналогично прочитал всего Дюма и брошюру о поправках. Новости он не смотрит, телевизор в камере есть, работают два развлекательных канала. В общем, политически подкован.

— Ничего плохого я в поправках не нашёл. Каких-то подробностей назвать не могу, не запомнил, но мне, например, очень понравилась поправка о защите животных.

— Ну, так об этом существует целый «Закон об ответственном обращении с животными». Он был принят ещё в конце 2018-го года и фактически дублирует эту поправку.

— Значит, после принятия Конституции будем ещё лучше животных защищать, — уверен Максим. Процесс по его делу (та же 228 ч. 2 и 158 «кража») начинается в июле, он также надеется на беспристрастность правосудия, теперь без этого никак — раз поправки приняты.

Сергей ЛЕОНОВ, Председатель ОНК Московской области.

В учреждениях УФСИН, находящихся на территории МО, право на голосование имеют более 3,5 тысяч человек.

Всего за время, отведённое для голосования, члены ОНК посетили три следственных изолятора, по линии МВД спецприемник и ИВС.

Были в Серпухове, Волоколамске, Истре, и сегодня —  в Ногинске.

В Серпухове особенно запомнилось, что восемь человек голосовали впервые, им как раз исполнилось 18 лет, и они получили это право. Всем молодым людям вручили памятные подарки.

Интересно провели голосование в Кашире — практически на свежем воздухе, во внутреннем шлюзе учреждения, между закрытыми воротами, где обычно проходит досмотр спецтранспорта.

Я в Общественно-наблюдательной комиссии Московской области с 2016-го года, конечно, нынешнее голосование отличается от предыдущих выборов депутатов, губернатора и даже президента, прежде всего тем, что сегодня из-за угрозы коронавируса все проходит в полном соответствии с рекомендациям Роспотребнадзора.

Отказавшиеся принять участие в голосовании по религиозным и иным убеждениям есть, но их совсем немного.

Петр ПОПОВ, член рабочей группы Общественной Палаты Московской области по мониторингу за проведением выборных компаний:

— Неделя, которую дали для того, чтобы проголосовать — проще и удобнее для многих. Особенно, как мне кажется, для системы ФСИН. Можно все заранее распланировать и распределить.

Какие-то учреждения сами формируют свои избирательные комиссии, где-то работает мобильный пункт.

С выездным избирательным участком немного сложнее, так как речь идёт о согласовании работы сразу нескольких ведомств. Конечно, нужно, чтобы на выборах присутствовали члены ОНК и члены Общественных советов при ведомствах. Чтобы не было сомнений, что люди, избиратели, голосуют душой и сердцем и никто их ни к чему не принуждает.

Пандемия коронавируса. Хроника событий

Источник