«Есть два Довлатова»: Алексей Герман-младший о поиске финансирования, уникальных декорациях и пощечинах на съемках

Лора Чугуевская

Обозреватель Tricolor TV Magazine

Только с 1-го по 4-ое марта в кинотеатрах можно будет посмотреть фильм о блестящем русском писателе Сергее Довлатове, названный режиссером Алексеем Германом-младшим предельно емко и лаконично: «Довлатов». Байопик только что отметили профессионалы и зрители Берлинского международного кинофестиваля. «Довлатов» получил «Серебряного медведя» за выдающиеся художественные достижения и приз жюри читателей газеты Berliner Morgenpost. Накануне российской премьеры Алексей Герман-младший поведал Tricolor TV Magazine о своих любимых цитатах писателя, о съемке сербского актера, питерской богеме, о том, что не дает пощечин актрисам и снимает кино, как разговор.

Алексей Герман-младший – режиссер и соавтор сценария картины о ленинградском писателе Сергее Довлатове

Екатерина, дочь Довлатова, сразу же дала благословение на съемки фильма после прочтения сценария?

Мы с ней знакомы давно. Еще в 2008 году начали переписываться по поводу экранизации произведения Довлатова. Потом возникли сложности: я доделывал свой фильм, запустился Говорухин с «Концом прекрасной эпохи». И мы только в 2014 году вернулись к этой истории, начали обсуждать по скайпу экранизацию. Перечитав Довлатова, я понял, что экранизации не получится, потому что Довлатов – клоун в прозе своей, он лирический герой, выдуманный. И очень сложно делать фильм про выдуманного героя. Кстати, не все понимают, что клоуны – не всегда в жизни клоуны, и Чарли Чаплин – не всегда в жизни Чарли Чаплин. Я знаю выдающихся клоунов, у которых сложные характеры…

Я выслал ей первый вариант сценария, она внесла правки, потом приехала в Питер. Так что отношения сложились нормальные, и никто не давил. Катя понимала, что будет художественный фильм, а не документалистика.

Вы параллельно согласованию сценария искали деньги на фильм?

У нас был кредит в «Фонде кино», частные инвесторы, и даже на съемках мы доискивали деньги. До сих пор небольшой дефицит бюджета сохраняется.

Вас чем-то удивил исполнитель главной роли Милан Марич, своей реакцией на произведения Довлатова? Актер же пять месяцев прожил в Питере…

Мне не очень была интересна его реакция на произведения Довлатова. Мне было интересно его ощущение от Довлатова, совпадем ли мы в понимании внутреннего устройства, того, что скрыто в его произведениях, понимании человеческих вещей. Довлатов ему понравился, но когда он приехал в Питер, то ничего не знал о нашей жизни, не говорил по-русски и не читал Довлатова. Мы действительно откармливали его не салом, но какими-то шкварками (улыбается). И пригласили пожить в Питере перед съемками, чтобы он привык к речи, людям, пластике. Он пытался какие-то вещи понять.

Все-таки русские и сербы в каких-то вещах близки. На приеме, на Берлинском кинофестивале, сидел наш стол и сербский, и надо сказать, пластика была очень похожа. На фоне интеллигентных европейцев это заметно.

Премьера «Довлатова» состоялась 17 февраля 2018 года в рамках Международного Берлинского кинофестиваля

Вы пригласили иностранного оператора Лукаша Зала. Ему давали почитать Довлатова, или в данном контексте это было неважно?

Он очень старался и прочел Довлатова. Но в Питере его возненавидели операторские команды.

Ревность?

Нет. Он очень придирчиво отбирал людей и многим отказывал. Фокусник, которого он утвердил, был, кажется, восемнадцатый. Был даже заговор – с ним не хотели работать. Но он все-таки не последний человек: фильм «Ида», который он делал, получил «Оскар». Он требовал другого отношения к качеству, и соответственно его требования не все могли удовлетворить.

Вы несколько раз переписывали сценарий фильма с Юлией Тупикиной. Почему выбрали именно ее?

Выбрали ее, потому что я не знал кого. Но нужен был человек свободный, открытый к диалогу, с незашоренным взглядом, который не знает «как». Это очень важно. Она, по-моему, и в кино до этого не работала. У нас же достаточно стандартизированный подход к сценариям стал: все знают, как начать, как закончить.

В одном интервью художник фильма Елена Окопная рассказывала, что киногруппа приносила на съемки вещи 70-х годов для создания атмосферы подлинности. Вам принципиально важна была каждая деталь эпохи или вы спокойно, без придирок, дорисовывали графикой недостающее?

Не только те, кто работал на площадке, но и жители города несли вещи. Мы попросили помочь, и очень многие нам помогли. Компьютер использовали в самых крайних моментах, когда надо было что-то затереть или видоизменить: влезал рекламный щит или современная машина. Все предметы настоящие или воссозданные элементы советского быта, качели, горки в виде ракеты и т.д., построенные в выселенных домах декорации. Они делались по чертежам. Раньше же были ГОСТЫ: столько-то сантиметров, столько-то миллиметров. Лена все делала по ГОСТам, чтобы не случилось нелепицы. Туда-сюда 10 сантиметров – и уже ощущение новодела, ощущение неправды.

В центре сюжета – Сергей Довлатов и близкие ему люди, родные и друзья

Вам близко по ощущениям это культурное коммьюнити, которое окружало Довлатова? Вы же тоже в кругу питерской богемы живете…

Я живу в очень узком кругу, мне кажется, он уже, чем у Довлатова. Но «богема» – очень условное понятие. Богема – это ресторанная шантрапа, и это слово многое упрощает на русской почве. Довлатова окружала компания личностей – умных, тонких, энергичных, с характером, которые ссорились, ругались, не важно. Это были как минимум одаренные и как минимум энергетичные люди, которым было довольно тяжело выживать. Поэтому это никакая не богема, а нечто иное. Мне кажется, «богема» – это что-то французское, а ничего особо французского в Питере я не видел.

Вы сколько времени провели в работе над фильмом?

Смотрите, 7-8 месяцев мы готовились, четыре месяца с паузами снимали, потому что Милан уезжал в Сербию играть в театре, потом монтировали, озвучивали, долго перевод делали. Процесс занял порядка двух с половиной лет.

Я правильно понимаю, что вы занимались только фильмом, не участвуя ни в каких других проектах?

Ну, конечно.

Вам в этот период снился сам Довлатов? Или герои его произведений?

Нет, герои произведений не снились. Снилось время и многое, связанное с фильмом. Но не то, что ко мне во сне приходил Довлатов, садился на кровать и похлопывал по плечу.

Любимые произведения Довлатова назовете?

Я не могу ответить на этот вопрос. Мне нравятся скорее «Зона» и «Заповедник», но Довлатов у меня уже утрамбовался, как одна большая книга. Это странное ощущение, и довольно сложно от него абстрагироваться.

Роль Довлатова сыграл сербский актер Милан Марич

У вас есть шутка Довлатова, которой вы пользуетесь в быту как поговоркой?

Я люблю его высказывание из «Записных книжек»: «После коммунистов я больше всего ненавижу антикоммунистов». И из «Заповедника»: «Мир охвачен безумием. Безумие становится нормой. Норма вызывает ощущение чуда». Эти фразы гениально точно характеризуют наше время.

У него есть еще по-мужски жесткое высказывание: «Талант как похоть. Трудно утаить. Еще труднее симулировать». Вы согласитесь?

Я не очень знаю, что такое «утаить». Если почитать воспоминания, то, что Довлатов стал таким известным писателем, для многих стало абсолютной неожиданностью. Многие никогда не думали, что лицо русской литературы до последнего времени, а это во многом довлатовское лицо, что этот высокий человек станет настолько созвучным миллионам. Мне кажется, он здесь себе немного противоречит. Но то, что невозможно симулировать, – это правда. Хотя проститутки вам скажут другое (улыбается). Он обаятелен, но я не считаю, что он всегда предельно точен в цитатах.

В одном интервью вы сказали, что знаете, когда не звонят друзья на примере своего отца. Вы вкладывали этот компонент в изображение окружения Довлатова? Что друзья могут быть и такие?

Друзья могут быть разные. Не надо путать литературную и кинематографическую среду. Они разные, и время разное. У папы это было в 80-х. Касательно того, какие были друзья, я не убежден, что у Довлатова их было дикое количество. Я повторю, что есть два Довлатова. Есть тот, который всем нравится, и есть Довлатов, который ближе к реальности, который любил делать людям подарки, смешить, но при этом был раним, очень много работал, тяжело переживал неудачи.

Смотрите фильм Алексея Германа-младшего «Довлатов» на больших экранах с 1 марта

В «Правилах жизни» журнала Esquire Алексей Герман-старший сказал: «Сына я научил всему, что знаю о кино». Чему главному он вас научил?

Понимать в актерах. Я его все время спрашивал: «Хорошо играет, плохо играет – где критерий?» Он научил видеть человека, когда он понимает – не понимает, зажат – не зажат, что ему мешает. Иногда актеру мешают, на первый взгляд, глупые вещи.

В «Довлатове» просто россыпь именитых актрис. Как с ними работали? Вы авторитарны, с юмором, можете дать пощечину для эмоции?

Нет, я не авторитарен и никому не даю пощечин. И даже не особо шучу. Послушайте, это все ерунда – пощечины, обнимания актеров, шептание им чего-то на ухо, особые духовные практики. Может, кому-то это помогает, но можно и без этого обойтись (улыбается).

Лучше всего – доверительный, честный разговор, когда ты говоришь, что надо, они сразу видят результат своего труда. И вы вместе пытаетесь понять: что так, что не так, что держит кадр, найти какую-то логику. Главное – это уважение и понимание.

Зачем бить по щекам актрис, если ты их выбрал? Это все от собственной режиссерской неуверенности, неумения и непонимания того, как ты разговариваешь.

Альфред Хичкок говорил: «Я делаю картины не для собственного удовольствия. Я делаю их для удовольствия зрителей». Вы снимаете кино для своего удовольствия?

Я снимаю кино как разговор. В стране, которая теряет культуру, кто-то должен ею заниматься. Это важно в долгосрочной перспективе. Мне кажется, необходимо развивать пространство мысли, нужны темы для бесед, собеседники.

Режиссеров, которые снимают кино для зрителей, – у нас как собак нерезаных. А режиссеров, которые снимают о важных человеческих вещах, – не так много.

Кино – это?

Сначала мучение, а потом – радость.

Фото: kinopoisk.ru