Как ароматы прошлого влияют на парфюмеров будущего

Мимолетные и вечные, натуральные и синтетические, традиционные и опережающие – ароматы могут быть, какими угодно. Но за каждым стоит личность автора, от которого зависит, как мы будем пахнуть. ELLE узнал у парфюмеров, что помогает им создавать бестселлеры.

Серж Лютанс, Serge Lutens

Мои ароматы – часть меня, моей души. В парфюмерию меня привела моя память, то, что невозможно забыть. Я хочу найти причину своих внутренних переживаний, которая спрятана под многолетним, толстым слоем пыли. Это касается не только женской стороны моего внутреннего я. Это то, что пробудило меня к жизни, та невидимая сила, которая руководит мною. Это скрыто глубоко во мне, словно старые воспоминания, которые с годами приобретают едва уловимые, размытые очертания. Конечно, для меня знаковым ароматом стал Feminite Du Bois. Это был первый женский аромат Serge Lutens, построенный вокруг ноты кедра. Мифический древесный резонанс. Я хорошо чувствую женщин, понимаю их капризы, противоречивый характер, наслаждаюсь их красотой. Если хотите, а этом аромате я передал простую житейскую мудрость, доступную всем – в слабости женщины таится могучая сила. Эта сила выражена мною в нотах насыщенно-молочной древесины атласского кедра. Сила мягкая, теплая, окутанная медленно таящим медом, вобравшим в себя все искушение цветочного нектара. Всегда есть две стороны – черное и белое, мужчина и женщина, сила и трепетная мягкость. Для меня в Feminite du Bois заключена гармония этого мира. Я часто повторяю, что атласский кедр – единственное в мире дерево, которое Бог посадил своими руками. И для меня совершенно ясно, что Бог — женщина.

Бен Горхем, Byredo

Суть моего творчества сводится к тому, чтобы передавать в аромате яркие мгновения нашей жизни. Выбор способов и средств отражения окружающей действительности остается за художником. Современное искусство стало неотъемлемой частью моей жизни, я миксую различные стили и материалы, чтобы отразить многообразие мира. В этом плане аромат обладает огромной силой и неисчерпаемым потенциалом. Скажу так: на создание ароматов меня вдохновил не какой-то определенный парфюмерный шедевр, созданный рукой человека. Меня вдохновила сама природа, щедро наградившая нас живостью красок, звуков, запахов. Для меня отправной точкой стал именно аромат, который заставляет работать мое воображение.

По волнам своей памяти я переношусь в прошлое. Вместе с моей матерью мы оказались на ее родине, в Индии. Мы стоим в средоточии самой жизни небольшого городка Чембур, где она родилась, рядом с буддийским храмом, из которого доносится возвышенное звучание фимиама – смесь божественного ладана с фруктовыми нотами и драгоценной древесины сандала. Аромат медленно сливается с искушающим оттенком специй, что продаются на рынке, напротив храма. Моя рука ощущает теплоту руки матери, которая крепко держит меня, чтобы я не потерялся в пестрой толпе. Палящее солнце усиливает все грани и оттенки вдыхаемого мною горячего, пряного воздуха. Мать смотрит на меня, ее глаза смеются. Именно тогда я понял, что хочу сохранить в памяти и место, и время, и аромат.

Оливье Пешо, Ex Nihilo

Я парфюмер по призванию и убеждению. Я занимался этим на протяжении 25 лет и не поменял бы ни секунды! Напротив дома, где я вырос, находился салон цветов и это, безусловно, оказало на меня огромное влияние, я был погружен в цветочный мир с раннего возраста. Также я был впечатлен персонажем Ива Монтана в фильме «Дикарь» (1975 год). Все это и сформировало мое желание стать парфюмером.

Я сам научился запоминать и распознавать различные запахи. Стал узнавать известные ароматы на улице, проходя мимо незнакомых людей, пытался разгадать их аромат. Помню, как забавлялся, угадывая великие ароматы: Eau Sauvage от Dior, Opium от Yves Saint Laurent, Loulou от Cacharel. Помню свои первые ощущения от Eau Sauvage — настоящий шедевр. После моей первой летней работы, в 16 лет я купил себе флакон этого аромата в универмаге Printemps, это стало для меня настоящим событием.

Фредерик Далман, Mona di Orio

Для меня парфюмерное искусство всегда было о людях, пытающихся поместить свои мысли и воспоминания во флакон и пробудить что-то внутри других людей. Ароматы рассказывают нам не только об эпохе, в которую они появились на свет, но и о свое создателе.

Еще в детстве я начал коллекционировать окружавшие меня запахи. У меня не было предпочтений. Мой нос воспринимал любое обонятельное открытие так, словно я напал на золотую жилу. Запахи, которые я находил в природе, были наполнены смыслом, но я с трудом понимал концепцию духов и, тем более, мне было сложно понять, почему запах моих родителей отличается от моего собственного. Мои братья и сестры пахли, как я, так почему родители – иначе? Вопросы, подобные этому, привели меня к созданию моей первой лаборатории в нашей ванной. Здесь я смешивал духи родителей, используя мою кожу, как ведьмин котел.

Давайте вернемся в 90-ые, в мое детство. Представьте себе зиму в Швеции. В то время моя мать пользовалась ароматом Sunflowers от Elisabeth Arden. Для маленького меня это сумасшествие из перика, флердоранжа и мускуса пахло счастье и солнцем. Даже холодной и темной зимой этот аромат оставлял душистый след по всему дому. Особенно в столовой, где мы с семьей проводили много времени у камина, наполняющего комнату теплом, почти золотым сиянием и запахом горящих березовых поленьев. Воспоминания, в том числе это, помогли мне при создании Bohea Bohème, моего первого аромата для Mona di Orio. Я пытался не просто воссоздать запах огня, но и тепло дерева, которое делилось с нами своим запахом прежде, чем превратиться в углерод. Какой прекрасный способ покинуть этот мир!

Конечно, тогда я понятия не имел, какими именно ароматами пользовались мои родители. Но сочетание маминых подсолнухов с лавандовым Pour Homme от Caron отца и дымный аромат горящего дерева соединились в моем сознании. Тогда я впервые подумал о том, что миксуя разные ароматы можно получить абсолютно новый. Так я стал интересоваться содержимым шкафчиков в родительской ванной в поисках ароматов для смешивания. Иногда результат был довольно странным.

Сесиль Зарокян, Jacques Fath

Я собиралась стать педиатром и изучала медицину. Но мой друг, который на тот момент учился в ISIPCA (Международный Институт парфюмерии, косметики и пищевых ароматов, основанный Жан-Жаком Герленом. – прим. авт.), посоветовал мне стать парфюмером. Идея мне понравилась, ведь я всегда интересовалась запахами. Я нюхала все подряд от газет и книг до одежды и домов друзей. Прекрасно помню аромат моей матери, иконический Famme от Rochas. Мой брат пользовался Eau Savage от Dior. Сейчас это уже винтаж, но я до сих пор люблю это аромат. Будучи тинейджером, я носила прекрасный и великий Le Male от Jean Paul Gaultier, несмотря на то, что он мужской. Так же мне нравился Angel от Thierry Mugler. Сейчас это аромат носят очень многие, но в 90-е он был совершенно новым и непохожим на все, что создавалось ранее. Еще один мой фаворит — Shalimar от Guerlain. И сейчас, в своей работе я продолжаю обращаться к прошлому. Так появилась современная версия одеколона 1946 года Green Water от Jacques Fath.

Сержио Момо, Xerjoff

Я отлично помню любимый аромат моего отца Equipage от Hermes, его кожаную элегантность невозможно забыть. Мама и бабушка пользовались Arpège от Lanvin, и на каждой из них он был хорош по-своему. Но аромат, действительно покоривший меня и, наверно, даже заставивший посвятить себя созданию ароматов был Après L’Ondée (1906 год) от Guerlain. Я мгновенно влюбился в него, в его богатство. Меня буквально покорил его винтажный характер (позже мы стали называть такие композиции элегантными) и фантастический букет. Среди других, более современных выпусков, скажем 15-20-тилетней давности, я был впечатлен работами Creed, особенно, Tabarome и Green Irish Tweed. Их я приобрел в свою коллекцию. Наверно, в тот момент и происходило мое личное открытие «ниши». Сейчас, пробуя их и возвращаясь в те времена, я вспоминаю, что это были абсолютно эксклюзивные ароматы – их сложно было найти, никому даже не приходило в голову выставлять на распродажу свои сокровища, и, конечно, цена на них была на совершенно ином уровне. Кроме того, такие ароматы обещали абсолютно новые ощущения. Этот очень личный подход к созданию парфюмерии захватил меня.

Анжела Чампанья, Angela Ciampagna

Я бы соврала, если бы сказала, что лишь один аромат оказал влияние на мой собственный способ интерпретации и создания парфюмерных композиций. Наоборот, мое желание узнать секрет производства духов выросло из обычных запахов. Так я нашла свой путь понимания и использования сырья.

Когда мне было восемь лет, мама подарила мне мой первый аромат. Это была туалетная вода Violetta di Parma марки Borsari, первого современного производителя духов в Италии. Я до сих пор помню упаковку с изображением мечтательной королевы, прогуливающейся по парку. Я ненавидел эти духи, слишком простые и прямолинейные. Но меня поразила мысль, что внутри маленького флакона настолько мощная, волнующая и трогательная жидкость. Я носила эти их не ради запаха, а чтобы лучше понять саму суть парфюмерии. Тогда же я стала различать запахи других людей: родственников, дузей. Скажу по секрету, это было сродни вуайеристскому удовольствию. Помню, мне нравилось угадывать по витающему в воздухе запаху, кто приходил к нам домой в мое отсутствие.

Теперь, когда я начинаю работать над новой формулой, я не трогаю ни ручку, ни компьютер, ни даже ингредиенты, пока не вспомню те необыкновенные, электризующие флюиды, которые образуются при соединении духов и повседневных запахов. Вот почему мои духи никогда не бывает слишком простыми и прямолинейными. Ведь, к счастью, и реальная жизнь не такая.

Источник