Война «серых бушлатов»

Одна из обсуждаемых криминальных новостей последних дней: в исправительной колонии Хакасии взбунтовались более ста заключенных. На фоне этого, весьма серьезного по нынешним временам ЧП вспомнился другой случай, произошедший более 65 лет назад. Масштабы тех беспорядков оказались куда более впечатляющими:  на волю вырвалось несколько тысяч «серых бушлатов», справиться с ними удалось лишь при помощи крупных воинских сил.

В 1948 году на одном из «островов» архипелага ГУЛАГ — стройке №501, «контингент» которой занимался прокладкой железной дороги через Полярный Урал, произошло вооруженное восстание, оказавшееся в числе крупнейших гулаговских бунтов.

ГОРОДКИ ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ

Рельсовая линия, ведущая от разъезда Чум к городу Лабытнанги, являлась составной частью грандиозного северного проекта, который был начат с подачи самого Сталина. Предстояло построить в Обской губе крупнейшую военно-морскую базу и проложить к ней из района Воркуты, от Печорской магистрали, железную дорогу. В итоге портовый комплекс для Северного флота на Оби так и не создали, зато приполярная железка действует до сих пор.

Ее начали сооружать в 1947-м силами ГУЛЖДС — Главного управления лагерей железнодорожного строительства, входившего в состав ГУЛАГа. В тундре среди отрогов Уральских гор ставили лаггородки, окруженные колючей проволокой. Их цепочка тянулась все дальше на восток от маленькой станции Чум, расположенной в 60 километрах южнее Воркуты. Росло и количество подневольных тружеников, присланных на «великую сталинскую стройку». Как удалось выяснить, пригнали сюда почти 40 тысяч человек. Среди заключенных на «501-й» много было «бытовиков» (воров, бандитов) и так называемых зеленых — солдат и офицеров Советской армии, получивших срок за «измену», «шпионаж», «добровольную сдачу в плен».

РАБОТА В ТРИ СМЕНЫ

Строили рельсовый путь скоростным методом, люди работали круглосуточно, в три смены. Однако в этой ударной вахте случился перерыв: осенью 1948 года, когда прокладка дороги уже близилась к завершению, бригады зеков несколько дней не выходили на свои объекты. Лагерное начальство устроило выходные отнюдь не по доброй воле: на зонах, расположенных вдоль трассы, произошло восстание (в официальных документах тогда писали — «массовое самоосвобождение»).

Некоторые подробности об этой кровавой эпопее довелось узнать от бывшего инженера-строителя Б.Г. Степанова, который участвовал в осуществлении проекта приполярной магистрали. Судя по тому, что в свое время рассказали Борису Георгиевичу чекисты, к такому рискованному делу организаторы бунта готовились заранее. В назначенное время в одном из карьеров, откуда возили песок и гравий для отсыпки железнодорожного полотна, группа заключенных внезапно напала на конвоиров, сопровождавших грузовые машины, и разоружила их. Вслед за тем зеки скрутили солдат, дежуривших у шлагбаума. Убивать «краснопогонников» не стали, их связанных затолкали в домик вахты. На захваченных грузовиках вооруженные несколькими трофейными автоматами «серые бушлаты» подкатили к своему лагерю. Положить потерявшую бдительность охрану оказалось секундным делом, после чего зачинщики мятежа открыли ворота зоны. В течение последующих нескольких часов восставшие столь же лихим налетом взяли соседние лагпункты. На волю в итоге вырвались несколько тысяч заключенных. Костяк «самоосвободившихся» составили бывшие военные, возглавляемые несколькими полковниками (в воспоминаниях фигурируют фамилии Белов, Воронин…).

Почти сразу же взбунтовавшиеся разделились. Часть из них двинулась на северо-восток — к Обской губе: видимо, надеялись захватить морские суда и уйти на них еще дальше на восток. Другой крупный отряд бунтарей направился к Воркуте, намереваясь поднять восстание среди многочисленных узников Воркутлага.

Вместе с «зелеными» и контрреволюционной «58-й статьей» на свободе оказались матерые уголовники. Блатная публика рассыпалась по Северному Уралу мелкими бандами, грабя и терроризируя немногочисленные поселения местных жителей.

«…Говоришь, восстание было? — переспросил пожилой ненец, встреченный мною на крошечной станции Собь, затерявшейся среди Уральских гор. — А я скажу, людей убивали! Много людей… Я до сих пор помню, хоть и маленький тогда был: пришли в стойбище несколько тех, в бушлатах, с оружием, стали еду отнимать, по оленям стрелять… Отец хотел их прогнать, так они в него из ружья! А мать… На шкуры в чуме повалили, впятером ее там мучили, потом тоже убили, чтоб не кричала… И ушли дальше в тундру, других ненцев искать. А скоро в небе самолеты стали летать и стрелять сверху в тех, которые из лагеря убежали…»

ДЛЯ РАСПРАВЫ С ЗЕКАМИ — ПОЛКИ МВД

Среди гулаговского начальства царило большое беспокойство по поводу разыгравшихся на «501-й» событий. Для расправы с восставшими перебрасывали под Воркуту полки МВД из Сыктывкара, из Котласа… С «большой земли» туда даже отправили эшелон с танковым батальоном, однако использовать бронированные машины в условиях Полярного Урала оказалось очень сложно, поэтому основная боевая задача досталась местной транспортной авиации. Работяги По-2 спешно были вооружены пулеметами и в течение нескольких дней прочесывали с воздуха территорию, где могли оказаться «самоосвободившиеся». Обнаруженные отряды и даже отдельных людей старались уничтожить с самолетов пулеметным огнем и гранатами.

Вслед за авиаторами в дело вступили батальоны внутренних войск. Их бойцам объявили, что на строительстве железной дороги взбунтовались «власовские прихвостни», которых нечего щадить. Поэтому чаще всего солдаты попросту расстреливали пытающихся спрятаться зеков. Хотя случались на приполярных просторах и настоящие сражения. О некоторых эпизодах той «заполярной войны» мне рассказал сын одного из ее участников:

«Мой отец, Дмитрий Серафимович Маркин, лишь незадолго до смерти завел со мной разговор о «бойне под Воркутой». Оказывается, в послевоенные годы он служил в частях МВД. Однажды их в спешном порядке привезли на станцию Елецкая. Здесь командир объявил им, что батальон вместе с другими подразделениями МВД должен блокировать и уничтожить отряды взбунтовавшихся «врагов народа».

Каждая рота получила свое направление для прочесывания местности. Оперативную информацию сообщали по рации авиаторы. На исходе второго дня взводу, в котором служил отец, дали приказ обследовать лощину, где один из самолетов обнаружил группу «серых бушлатов». Уничтожить их с воздуха не удалось: во время штурмовки По-2 получил с земли автоматную очередь в кабину и в крыло, ранило пулеметчика, и крылатой машине пришлось спешно уходить на аэродром. Несколько зеков засели за каменной грядой и попытались обороняться на этом рубеже. Солдаты забросали их гранатами. Но один из повстанцев все-таки уцелел. Он втиснулся в узкую щель между валунами, выставив навстречу солдатам свой ППШ: «Эх вы, сволочи! По своим стреляете! Я — гвардии майор, всю войну прошел «за Родину, за Сталина»… Чем таких, как я, фронтовиков гробить, лучше бы вы «особистов»-душегубов на мушку брали!.. Но если вам жизнь моя нужна — получите без сдачи!..» Сунул ствол автомата под челюсть и нажал на курок.

В том бою отца зацепило шальной пулей, и его отправили назад в Елецкую вместе с солдатами, тащившими нескольких своих погибших и раненых товарищей. Кроме того, везли на станцию и всех убитых зеков — волоком, примотав веревками к оленьей упряжке…»

Бывший капитан Советской армии Борис Французов в 1948-м был заключенным колонны №32. «До нашего лагпункта и соседних лагерей восстание не дошло, — рассказывал ветеран во время нашей встречи. — Однако в течение нескольких суток, пока в тундре и предгорьях шла стрельба, заключенных держали запертыми в зонах под усиленной охраной. Днем на железнодорожных разъездах у лаггородков специально останавливались «агитпоезда»: на открытых платформах были навалены трупы участников восстания. Наши охранники многозначительно кивали на эту «наглядную агитацию»: «Если вздумаете бунтовать, с вами будет то же самое!» А по ночам в закрытых вагонах везли убитых солдат внутренних войск…»

Егор Столетов, сидевший в то время в одном из воркутинских лагерей, вспомнил, что зимой 1948/49-го по соседству с их зоной огородили колючкой несколько бараков, которые строго охранялись. Распространилась молва, что в этих бараках содержались захваченные живьем участники восстания, которых офицеры ГБ, прибывшие из столицы, подвергали пыткам, стараясь получить сведения о руководителях бунта и их планах. В конце зимы бараки разом опустели: всех бунтовщиков отправили на расстрел.

Прокофий Скрижалин

На снимке вверху: Строительство дороги
Фото из личного архива А. Добровольского

• «ПРАВИЛЬНАЯ АРИФМЕТИКА»

Общее число погибших в ходе восстания на Полярном Урале неизвестно. Тела всех убитых заключенных было приказано вывозить из тундры и вести им строжайший учет. Гулаговское руководство скомандовало конец операции лишь тогда, когда количество схваченных и уничтоженных мятежников стало соответствовать количеству «самоосвободившихся». Впрочем, среди лагерников в Воркуте и на «501-й» ходили упорные слухи, что несколько беглецов все-таки сумели уйти от преследования. Но чтобы «свести дебет с кредитом», кто-то в руководстве Управления Северных исправительно-трудовых лагерей якобы распорядился взамен пропавших без вести добавить в штабеля уничтоженных повстанцев специально застреленных зеков из числа не участвовавших в восстании — для «правильной арифметики»!

Источник